Малая пластика — всегда часть человеческого быта.

По ней можно узнать о жизни народа, о культуре давно прошедших эпох.

Вспомним шумерийские глиняные и каменные фигурки. Египетские скульптуры и рельефы, гранитные и деревянные. Знаменитые греческие танагрские статуэтки, изображающие не богинь, а живых греческих женщин. Сохранились формы, говорящие о том, что статуэтки эти тиражировались и, видимо, широко бытовали в домах. У нас в России малая пластика имела большое распространение: Антикварные деревянные резные скульптуры, игрушки народных мастеров, наивные и полные очарования фарфоровые и фаянсовые статуэтки, которые выпускались заводами ИФЗ, Гарднера, Кузнезова, Козлова, Миклашевского, Попова и кустарными мастерскими, Частными заводами в XVIII и XIX веках.

С начала ХХ века многие крупнейшие русские художники увлекались малой декоративной скульптурой. Всех перечислить невозможно, но назовем М. Врубеля и Валентина Серова, оставивших великолепную керамику, Паоло Трубецкого, чьи бронзовые портретные статуэтки можно отнести к лучшим образцам русской и мировой скульптуры начала века. В наше время в этой области превосходно работали А. Матвеев, И. Ефимов, С. Лебедева. К классикам «малой формы» можно причислить И. Фрих-Хара и А. Сотникова.

Чем же малая пластика отличается от «большой» скульптуры? Прежде всего тем, что она связана с бытом и с интерьером жилища и поэтому рассчитана на некоторую интимность обращения к зрителю, на обзор с двух-трех метров. Существенна и ее пластическая связь со всем убранством квартиры. Она должна быть также значительна, монументальна, как и большая скульптура. Важно, чтобы форма в ней не дробилась. Маленькие скульптуры Матвеева или Ефимова можно представить монументами, стоящими среди зелени парков. Как бы ни была мала по своим размерам скульптура, она должна выглядеть не безделушкой, а как статуя в ансамбле интерьера, где мебель все равно, что здания на улицах и площадях, а вазы с цветами, что газоны в парке.

Скульптура в комнате – это пластическая деталь, входящая в строгую архитектуру интерьера. Поэтому она не может быть многословной, дробной, не может не говорить современным художественным языком.

Современность заключается в отсутствии стилизации, в жизненности искусства. Так всегда современен Майоль, несмотря на его связь с античностью. Он чрезвычайно жизненен – его женщины наши современницы. Современность – в неповторимом отношении к жизни. Так, скульптура из фарфора и бронзы Матвеева современна, в то время как часы Манизера с глубокомысленной надписью: «Жизнь коротка – искусство вечно» — старомодны. Нашему времени присущ лаконизм изображения. Форма нашей скульптуры реальна и отвлеченна одновременно. Отвлеченна в той мере, в которой требуется, чтобы излишние детали не мешали целостности изображения. Бывают, правда, скульптуры «стилизованные» под современность, очень лаконичные, но, если в них нет настоящих находок художника, нет внутренней реальности, - они мертвы.

Малой пластике доступна любая тема, но она правомочна только тогда, когда кроме сюжета художником решается задача пластическая. Так, на выставке одной из лучших портретных фигур была «Гиесина» Н. Никогосяна, интересная по распределению масс, по организации пространства.

В бытовом жанре особенно важно живое отношение автора и опять-таки чувство современности. Можно вспомнить о веселых скульптурах Фрих-Хара: в них нет ничего лишнего, они просты и изобретательны по форме, и цвет при большой условности придает им настоящую реальность. Каждая группа из эпизода превращается в занимательную повесть. Так же у О. Малышевой. Ее, казалось бы, бытовая сцена «Чистильщица» вырастает в обобщенный тип. Я вижу в ней древних ее предков, да и по способу изображения без всякой стилизации фигура эта перекликается с малыми ассирийскими антикварными, скульптурами.

Тема материнства многократно повторяется в мировом искусстве. Она трактовалась то жанрово, то религиозно. Но М. Лукашевкер, талантливый, рано умерший скульптор, нашел свое решение – возвышенное и даже драматическое. Для него материнство – событие. Он как настоящий художник увидел все по-новому, по-своему. Его скульптуры очень содержательны, с сильным внутренним чувством. Форма в них крупная, обобщенная, без ненужных деталей. Шамот, из которого они сделаны, смотрится чуть ли ни гранитом и придает им большую весомость и материальность. Скульптуры так скомпонованы, что зритель обязательно должен обойти их кругом. При внешней простоте у них напряженный силуэт. Кажется, что они растут изнутри. В некоторых случаях ребенок вписан рельефом, и тем подчеркивается масса всей скульптуры. Каждая из них мне представляется цельным архитектурным ансамблем.

Глядя на скульптуру, всегда задумываешься – во имя чего она делается. Есть скульптуры, которые могли бы и не быть. Скульптуры Лукашевкера обязательно должны быть. На выставке его работы были одними из лучших, если не лучшими. Их зрелость, продуманность, композиции и своеобразная гармоничность показывают, какого интересного художника мы потеряли.

Замечательный фарфорист А. Сотников показал на выставке четыре скульптуры: «Гадкий утенок», «Цирковой лев», «Коза», эскиз монументального фонтана «Веселые рыбаки». ДЗ Дулево. Сотников – художник, который мог бы и должен создавать большие монументальные детали внутреннего и наружного оформления зданий. Форма его маленьких фигур такова, что они всегда монументы. В его скульптурах нет ни капли стилизации, это подлинно народное искусство. Но при всей традиционности его искусство очень современно.

Другим путем идет Е. Гуревич. Для нее характерен постоянный поиск. И на этой выставке она показывает работу над новыми формами керамических сосудов. Ее вазы ритмичны и неожиданны по форме. За основу она берет человеческую фигуру и обобщает ее почти до архитектурного построения, а затем наносит на него тонкий рисунок. На отвлеченном объеме появляются детали музыкальных инструментов, изображение матери и ребенка, графика определяет и заканчивает форму.

Красивы декоративные вазы и сервиз М. Фаворской. Форма ее ваз проста, но очень продумана. Пропорции стройные, профиль строг, а плавное расширение кверху заставляет воспринимать сосуд как архитектурное основание для цветов. Женская фигура на большой вазе скомпонована таким образом, что ее движение подчеркивает профиль вазы и зовет зрителя двигаться вокруг нее. Изображение на вазе не графическое, а живописное. По цвету она гармонична и красива.

Двойственное чувство вызывают композиции Н.Жилинской. В некоторых случаях – несомненно; например, очень интересная женская голова в платке. Остальные ее скульптуры являются чересчур сложными по форме, и не совсем понятно, имеют ли они какое-нибудь назначение, хотя называются вазами. Как и во всех работах этой художницы, подкупает темперамент. Задуманы они затейливо, но не всегда ясна пластическая мысль автора – так они сложны. Цвет часто не столько подчеркивает форму, сколько ее разбивает. Жилинская – человек большой одаренности, ей многое хочется сделать, и она многое делает. Надо всячески приветствовать ее поиски. Но ей нужна большая строгость – умение точно разграничивать поставленные перед собой цели.

О. Комов показывает на выставке две портретные фигуры в бронзе – «Б. Полевой» и «А. Древин». В них есть портретная убедительность, особенно в древинской фигуре, но кажется, что Комов, так же как и Чернов, несколько затормозил свое движение. В его прежней бронзе и гранитных портретах всегда присутствовал композиционный замысел, была интересная затея. В портрете Древина есть заостренность формы, но нарочитая упрощенность и схематичность тревожат. Можно подумать, что эти портреты Комова – промежуточный этап в его работе.

Фарфор и грубая керамика, бронза, дерево и камень – вот материалы, из которых создаются произведения малой пластики. Из них дерево наиболее живой, теплый по своей природе материал, легко поддающийся обработке, хорошо включающий в себя цвет. Это замечательный для малой скульптуры материал.

Любовь к дереву и понимание его особенностей чувствуется в работах М. Смирнова и М. Воскресенской. «Мим» Смирнова интересен по замыслу и общему решению особенно торс и голова. Но можно заметить отсутствие пластической связи рук и ног с фигурой. Кисти рук неоправданно крупны, и пальцы на них смотрятся отдельно каждый. Воскресенская проще, скульптуры ее компакты и потому решены более «в материале». А. Богословский, превосходно понимающий дерево, выставил несколько фигурок. В них желание приблизиться к пропорциям, характерным для скульптур народов Севера. Попытка интересная, но кажется, что резаны все они по одному способу, от этого создается впечатление некоторой однообразности. Что касается самого приема – мне он кажется чересчур графичным, и в этом опасность для скульптуры.

Деревянная фигурка «Ивушка» К. Горбашевой вызывает двойственное чувство: с одной стороны, удачно использован ствол дерева, слегка расписанный, и тактично сделана голова. Но чувствуется излишняя сентиментальность фигуры. В малой пластике должна быть интимность, ведь площади, на которых стоят эти «монументы», измеряются десятками сантиметров. Но сентиментальность совсем ни к чему.

Выставка в доме художника порадовала большим количеством молодых художников, либо мало выставлявшихся, либо впервые показывающих свои работы. В первую очередь хотелось назвать три превосходных фарфора К.Рябининой. Лучший из них «Мальвина на пуделе». Этот фарфор, веселый и живой по форме, я не представляю себе вне цвета. Все в нем – форма и цвет – создает необходимую сказочность. Цвет образуется штриховкой волос девочки, цветным корсажем и орнаментом. Большое качество этой скульптуры – импровизация и отсюда неожиданность решения.

Можно назвать еще хороший керамический портрет М. Фаворской, сделанный Г. Куприяновым; бронзовую обнаженную М. Кватер; маленькие фигурки из камня Е. Николаева и, наконец, деревянные миниатюры А. Траскунова. Они очень умно сделаны, в них большая непосредственность, хорошо прочувствованы свойства материала. Траскунов раньше не работал в дереве, и надо всячески приветствовать его стремление расширить круг материалов своей скульптуры.

© Любое использование текста и изображений с сайта www.dvaveka.ru без разрешения и упоминания является нарушением авторских прав!